– Сейчас очень сильно меняется модель медиапотребления (подробнее о ее трендах можно узнать здесь). Меньше читают традиционные печатные издания. Уменьшилось количество слушателей радио. ТВ еще не уступило позиции Интернету, но и здесь он наступает.

А вот зарабатывать в Интернете наши медиа, за исключением единиц, еще не умеют. В стране также единицы тех, кто экспериментирует в этой области.

И это все происходит на фоне падения доходов от подписки у печатных изданий и перераспределения рекламных бюджетов в сторону Интернета.

Величина падения доходов для каждого издания строго индивидуальна и зависит от его специализации. Например, у «Белорусов и рынок» и «БелГазеты» в прошлом году тираж сократился примерно в два раза. Естественно, это привело к падению доходов от продаж газет.

Такая ситуация ведет к необходимости пересмотра стратегии бизнеса. И мало кто находит решения для того, чтобы сохранить позиции и развиваться дальше.

К сожалению, в Беларуси многие издания не жили в рыночной среде. У кого-то есть государственные дотации, у кого-то – другие, не связанные с медиабизнесом активы, которые можно использовать. В итоге получается, что вместо реагирования на потребности читателя, многие традиционные медиа законсервировались в своих взглядах и так и живут.

• А нужно было как минимум научиться делать конвергентную редакцию (когда один журналист работает сразу для нескольких платформ: на сайт и газету, например) и работать в Интернете.
• Что делают медиа в кризис
• Подводя итоги прошлого года, я заметил, что большинство бумажных изданий приняло несколько антикризисных мер:
• — Сократили тираж
• — Уменьшили объем полос
• — Уменьшили количество цветных полос

Очевидно, что это урезание затрат. Нужно понимать, что медиа благодаря этому не стали больше зарабатывать.

Ведь если стало меньше полос, то уменьшился и объем рекламы (реклама не должно превышать 30% от контента нерекламных СМИ). К тому же, отказ от цветных полос отпугнул крупных рекламодателей.

В этой ситуации многие стали искать решение проблем. Самое простое: «Продам свой бизнес. Может кто-то знает, что с этим делать».

Что может ждать издания, которые купили

Честно говоря, я не вижу, чтобы у кого-то из купивших печатные медиа в последнее время было четкое понимание, что с ними делать и на чем зарабатывать.

Если какие-то идеи и проговариваются, то они не похожи на бизнес-план. Все сводится к «мы выбросим такой и такой блок».

Например, в «Белорусы и рынок» хотели выбросить новости и политику и добавить стиль жизни. Это вряд ли повлияет на приток новых читателей, но может способствовать уходу старых.

Опросы показывали, что аудитории были интересны и финансы, и информация для принятия решений (а это политика и новости).

Что касается «БелГазеты», то разговоры о поисках инвестора или нового хозяина шли давно. И вот он появился – Сергей Исаев (владелец «ТЦ «Снами». Основное направление бизнеса компании: поставки, обслуживание и ремонт копировальной техники и другого офисного оборудования – прим. «Про бизнес.»).

Не могу сказать, есть ли у него четкое видение проекта. Из тех интервью, что я видел, похоже, что Сергей Исаев пытается заняться новым для себя делом. Это может быть интересно. Но поскольку человек из другой среды, он, на мой взгляд, не до конца представляет, с чем столкнется.

Оценить риски в этой области тому, кто не покупал бумагу, не заказывал печать, не распространял газету – сложно.

Как живут медиа в регионах

Пока более-менее нормально выживают региональные издания.

Большинство удачных примеров из Брестской области. Там относительного много проектов, живущих в рыночной среде. Они реагируют на потребности читателей.

Локальные медиа – это то место, где люди готовы читать местные сплетни, объявления и т.д. Такие СМИ не участвуют в глобальной конкуренции. И между собой конкурируют даже не за деньги (доходы и продажи у них примерно равны, ощутимого передела рекламного рынка нет), а за внимание читателей.

Правда, региональные издания тоже думают, как жить дальше. В Гомеле у меня есть клиент, который всерьез подумывает закрыть или сократить до минимума бумажное издание и работать только в Интернете. Несмотря на то, что издание довольно успешное, доля расходов там постоянно растет.

В основном региональные издания выходят в ноль. Некоторые зарабатывают как копировальные салоны, рекламные агентства, как владельцы, не связанных с медиа бизнесов: торговых киосков и т.д

Что происходит с рекламой

Быковский: Белорусы хотят жить в собственной квартире, а не в коммуналке с Россией

11.12.2019 17:27

belnovosti.by@yandex.ru

Накануне нового раунда переговоров по углублению белорусско-российской интеграции, намеченного на 20 декабря, политический обозреватель Павлюк Быковский дал эксклюзивное интервью для «БелНовости».

В нем Быковский размышляет, что стоит на кону, и в чем выгода для Беларуси.

Расскажите о ситуации на сегодня с интеграцией Беларуси и России?

– Из-за дефицита информации о ходе переговоров правительств двух стран, а также публичных заявлений премьер-министра РФ Дмитрия Медведева об увязке углубления интеграции в рамках Союзного государства с выполнением ранее взятых на себя российским руководством обязательств по открытости своего рынка для белорусских производителей, равным ценам на энергоносители, выплате компенсаций по «отравленной нефти», по кредитованию и реструктуризации задолженности у наблюдателей складывалось впечатление, что Беларусь принуждают к большим уступкам в этом процессе.

Президенту Беларуси Александру Лукашенко перед состоявшимся 7 декабря сочинским саммитом даже пришлось выступать несколько раз с публичным заявлением, что «мы никогда не собирались и не собираемся входить в состав любого государства, даже братской России». На ожидания и опасения также повлияла нумерология: 8 декабря исполнялось 20 лет создания белорусско-российского Союзного государства. Кроме того, накануне белорусский посол в России Владимир Семашко неосторожно сказал:

«Обозначенные в нем [Договоре о создании Союзного государства] цели – унификация таможенного и налогового законодательств, создание единых рынков нефти, газа, электроэнергии, создание единого парламента и наднационального правительства с определенными полномочиями. Такая задача сейчас решается, готовится программа».

Могло складываться впечатление, что наши страны вернулись в 1999 год и пытаются решить вопрос с реальным наполнением политической части положений Договора о создании Союзного государства (единый парламент, правительство, валюта и т. д.), в то время уже и 10, и 20 лет назад на практике выяснилось, что если мы говорим о равноправных отношениях Беларуси и России, то даже сторонникам интеграции не получается придумать взаимоприемлемую формулу. 

Мы видим, что сегодня не урегулированы многие вопросы, которые предусмотрены соглашением о создании Союзного государства Беларуси и России от 1999 года. И они не могут быть урегулированы, так как касаются принципа сохранения суверенитета стран или создания реальных наднациональных организаций.

В российских СМИ пишут, что якобы белорусская сторона отказывается строить наднациональные организации, в интеграционных вопросах мяч на ее стороне.

Но российская сторона и сама не готова дать порулить белорусскому руководству своей территорией.

Мне некоторое время назад доводилось с группой белорусских журналистов встречаться с Сергеем Приходько, сотрудником российской Администрации президента, который многие годы отвечал за белорусско-российские отношения.

Приходько прямым текстом говорил об интересах «Газпрома», а не о том, готова ли российская сторона стоить наднациональные органы, ущемлять собственный интерес.

Более того, со времени прихода Владимира Путина к власти Россия ушла от эксклюзивных двухсторонних белорусско-российских интеграционных проектов в пользу многосторонних, в рамках которых был создан сначала Таможенный союз, а потом и Евразийский экономический союз.

Участники проекта со скрипом уступили часть суверенитета в плане определения размеров таможенных пошлин.

Напомню, белорусам для защиты интересов российского автопрома в частности пришлось больше платить за покупку западных автомобилей, а вот Россия изъяла из действия этого договора нефть и газ – главные плюсы для участия Беларуси в данном проекте. И вот опять российская сторона вспомнила о Союзном договоре.

Мы и в 1999, и в 2019 годах одинаково обсуждаем, кто будет собирать налоги и по какому принципу. Мы обсуждаем, кто будет печатать деньги. Но в этом случае нужно помнить, что это вопросы национального суверенитета и они изложены в Конституции. Без изменения Основного закона в Беларуси и в России углубленная интеграция на равноправной основе в принципе невозможна.

Если же говорить о присоединении Беларуси как одного из субъектов России или, как когда-то говорил Путин – шестью областями, то это прямо противоречит белорусской Конституции, по сути не должно быть реализуемо, так как подпадает под уголовную ответственность за измену Родине. 

Если же рассуждать абстрактно, то создание конфедеративного или федеративного государства на основе сейчас существующих независимых Беларуси и России упирается не только в законность или патриотизм, но и в коренное несовпадение интересов. Россия является ярко выраженной сырьевой экономикой. Только если во время Петра Великого эта страна продавала пеньку и лес, то теперь продает нефть, газ и лес.

Беларусь же имеет ресурсоемкую экономику – мы не продаем, а покупаем сырье, для нас важно продавать промышленные товары. Такие разные векторы толкают нас к сотрудничеству, но не к слиянию. На повестку дня выходит формула доброй дружбы и торговли, между покупателем и продавцом всегда есть противоречие.

С точки зрения политических интересов России в данном интеграционном проекте есть вопрос увеличения территории, даже если они потеряют название Россия. Но для Беларуси это будет растворение в более крупном государстве и при этом интересы жителей Беларуси будут не настолько значимыми.

Напомню, в советское время не только значимые вопросы промышленности БССР или градоустройства приходилось решать в Москве, но даже только там утверждалось, в скольких томах должен выйти толковый словарь белорусского языка.

Перенесение центра решения всего и вся в Москву невозможно себе представить нескольким поколениям белорусов, вошедших в сознательную жизнь уже в независимом государстве. Кстати, именно на это ссылался среди прочего президент Беларуси во время Большого разговора.

Отказ от самостоятельности Беларуси мог получить поддержку заметной доли белорусского населения сразу после распада СССР, но сейчас этот поезд ушел. 

Нужна ли Беларуси на сегодня интеграция с Россией? И какой она должна быть?

– Беларуси нужна свободная экономическая зона со всеми партнерами.

Сейчас такая есть в рамках СНГ и с Россией в рамках Союзного государства, и в рамках Евразийского экономического союза – с изъятием из правил российских углеводородов.

У нас в отличие от всех наших соседей нет членства во Всемирной торговой организацией, поэтому мы фактически работаем по правилам ВТО, но без права голоса и без экономических бонусов для членов.

«Исторически» так сложилось, что наша торговля в значительной степени имеет перекос в российскую сторону и, несмотря на требования главы государства о диверсификации, мы пока мало сделали для того, чтобы развиваться многовекторно.

Если мы исправим перекос, то нам будет проще строить равноправные отношения с Россией. На мой взгляд в этих отношениях не нужно держаться за фантомные конструкции существующего на бумаге Союзного государства.

Вместо этого нужно развивать нормальные двухсторонние и многосторонние отношения, Россия должна оставаться нашим экономическим партнером и не закрываться от нашей «молочки», тракторов, грузовиков, продукции белорусского ВПК.

Что касается будущего Союзного государства, то показательно, что по данным Института социологии Национальной академии наук РБ, в нашей стране сторонников вхождения Беларуси в состав России в 2019 году было всего 7,7 %.

При этом 60 % считают Россию самой дружественной страной. Такие опросы свидетельствуют, что белорусы хотели бы иметь с Россией дружественные отношения, но считают, что лучше жить в собственной квартире, а не в коммуналке.

Если так, то воля белорусского народа – строить нормальные, а не подчиненные отношения с Россией.

Сейчас основной вопрос, по которому стороны имеют шансы договориться – это поставки сельхозпродукции из Беларуси в Россию. Это один из основных вопросов. Россия периодически вводит протекционистские меры, которые ограничивают поставки.

В нашей истории есть не только «газовая война», когда Россия зимой перекрывала Беларуси газ, вынуждая идти на уступки по интеграции. У нас есть и «молочная война», когда официальный Минск для защиты интересов своих сельхозпроизводителей отказывался участвовать в саммите ОДКБ.

Торговые войны – не новинка в наших отношениях с Россией, но опыт показывает, что рано или поздно мы всегда находили решение.

При углубленной интеграции или без нее мы сталкиваемся с тем, что интересы российского и белорусского бизнеса могут входить в противоречие, влияют на принятие или снятие формальных барьеров.

Сегодняшняя тенденция по открытию в России промышленных предприятий, дублирующих по продукции белорусские, может негативно сказываться на рабочих местах в Беларуси.

Оно понятно, российскому руководству важнее создание рабочих мест в России. Каждому своя рубашка ближе к телу.

Почему произошли протесты в Минске против интеграции Беларуси и России?

– Протесты, на фоне которых проходили переговоры в Сочи Александра Лукашенко и Владимира Путина могли быть аргументом в споре с российскими партнерами. Действительно, выросло уже поколение белорусов, которые не представляют жизни иначе, как в своем независимом государстве.

Кусок эфира: Дмитрий Быков: То, что происходит сейчас в Белоруссии, страшно

Курс валют предоставлен сайтом old.kurs.com.ru
Кусок эфира :: блог Z Все блоги

Программа «Один» с Дмитрием Быковым

Дмитрий Быков: То, что происходит сейчас в Белоруссии, страшно; страшно прежде всего потому, что людей мутузят, людей избивают, людей помещают в количестве ста человек в камеру, рассчитанную на четырех, душат, – все описания пыток, которые мы прочли за последние три дня, не хочется цитировать в эфире, просто потому что садизм мне чужд. Конечно, дорогой ценой покупается эта свобода, и нет никаких совершенно гарантий, что Александр Лукашенко что-то поймет и уйдет. Нет также никаких гарантий, что Александру Лукашенко что-то удастся сдвинуть. Он уже сейчас начал отыгрывать назад и, естественно, попытается сделать своих силовиков крайними, он «по просьбе некоторых трудовых коллективов» (господи, какой реликт, как давно эту фразу мы не слышали в эфире), по требованию некоторых трудовых коллективов (видимо, призрак забастовки его пугает) «пообещал разобраться с массовыми задержаниями». Это, значит, люди переусердствовали по собственной инициативе – как будто не он гнал их на крайние меры? Со всем этим фарисейством, со всей этой ложью, со всем этим лицемерием, я думаю, белорусские оппозиционеры и белорусское общество, которое все сейчас оппозиционно, – они разберутся самостоятельно.

Те люди, которые клевещут на Белоруссию, утверждая, что там придут к власти пронатовские или русофобские силы, – эти люди, я думаю, не преуспеют совершенно, потому что Лукашенко – в чем благотворность абсолютного зла (любимая моя мысль из Томаса Манна) – сейчас не оставил себе решительно никакого шанса на оправдание в глазах людей, сколько-нибудь мыслящих. Он имел все шансы войти в историю совсем иначе. Очень многие люди, впоследствии к нему оппозиционные, начинали в его команде, как тот же, скажем, Александр Федута. Но совершенно очевидно и то, что последние годы правления Лукашенко, – это хуже, чем любая «Осень патриарха», это полная деградация.

Многие спрашивают, как это кажется на ситуации российской. Подозреваю, что только в одном отношении: людям важно иногда – хотя бы на примере Венесуэлы – видеть, что (как написано было на петровской медали) «небываемое бывает».

Важно понять, что иногда удается или сковырнуть диктатора, или ионизировать эту народную плазму, или доказать неполную нравственность силовых структур, – это вещи, которые в любом случае нравственно благотворны.

Другое дело – и вот здесь мы вступаем на довольно зыбкую почву разговоров о метафизике вообще и о национальном характере в частности, – в России выработалась за многие годы (это я прошу тоже рассматривать как некоторый мой вклад в социологию, как такую довольно любопытную догадку) такая патологическая реакция.

Не скажу, что она выработалась за последние годы, – я думаю, что двадцатый век ее вырабатывал, да и, по большому счету, еще Иван Грозный вложил серьезный вклад (простите за тавтологию) в ее формирование.

Обычно насилие над личностью, над обществом, над народом в целом вызывает понятное ощущение сопротивления, действие все-таки равно противодействию.

В России же выработался такой извод национальной психологии, когда сила (и главным образом насилие, потому что, как показал Ильин, это довольно разные вещи, да и так мы догадывались) или насилие вызывают уважение и даже некоторую национальную гордость: «вот нас как».

«С нами только так и можно», «иначе мы не понимаем», именно в этих экстремумах мы показываем максимальные результаты, мы – самая жестокая и в этом смысле самая жестокая и самая великая страна, – и так далее; то есть, когда масштаб государственного насилия как-то понимается как масштаб государственного величия. Действительно, чем больше с нами этого проделывают, тем больше мы крепчаем.

Это не просто так выражено в поговорке, которая действительно выражает какой-то очень опасный излом национального характера; это, конечно, стокгольмский синдром, по большому счету. Такая примета захваченного народа, который сочувствует захватчикам (а власть ведет себя явно как захватчик).

Но при этом есть еще одно такое важное «но»: конечно, это своеобразная гиперкомпенсация, это такой опыт очень долгой борьбы с – не люблю слово «травма», оно сейчас слишком модно – с фрустрацией, назовем это так, когда именно ваша тотальная подавленность, ваше тотальное бесправие выступают как повод для гордости.

Читать эфир целиком

Павлюк Быковский: России выгоднее дождаться транзита власти в Белоруссии | Журналистская Правда

Российский посол в Минске Дмитрий Мезенцев заявил, что Россия вправе рассчитывать на скидки по тем или иным группам белорусских товаров в ответ на скидку на газ со стороны РФ в 2021 году. Вопрос скидок на нефть и газ обсуждается с Белоруссией не первый год.

Павлюк Быковский, медиаэксперт, обозреватель газеты «Белорусы и рынок» в комментарии для «Журналистской правды» предположил, что ослабленный протестами Лукашенко может быть и более уступчивым в плане заключения договоров, чем в прежние годы, но России лучше не совершать серьёзных шагов, пока его легитимность под вопросом.

«В течение всего предыдущего периода официальный Минск жаловался на то, что газ в Беларусь приходит по цене более высокой, чем газ для Германии. И официальный Минск тогда говорил о том, что это не союзнические отношения. И тогда у нас был конфликт между Минском и Москвой.

После 9 августа, когда Москва подставила плечо Александру Лукашенко, он уже снял этот вопрос.

И более того, если до 9 августа мы не признавали, что имеем долги перед «Газпромом», а говорили о том, что мы получили газ не того качества, либо должна быть другая цена, и были бесконечные переговоры о том, кто, сколько, кому и чего должен, то сейчас мы признали долги, и, получив часть обещанного кредита после встречи в Сочи, использовали эти деньги для того, чтобы расплатиться по долгам. Правда, ещё остались проценты, которые «Газпром» насчитал за долги, но это уже вопрос следующих переговоров.

Поэтому, если исходить из знаний этой ситуации, я думаю, что высказывания дипломата и возможная позиция белорусских властей по этому вопросу будет несколько раз меняться. И это будет обычный торг. Белорусские власти до сих пор говорили о том, что нам нужно сделать адекватные цены в соответствии с союзными договорённостями, как в российских субъектах федерации.

Официальная Москва говорила, что это неправильная постановка вопроса, и рынок газа мы не рассматриваем как часть этих договорённостей, и было много пакетных соглашений о компенсациях за нефть, газ – это была сложная схема компенсаций, чтобы найти компромисс.

Но сейчас, я думаю, что вопрос будет возникать с компенсациями и пакетными соглашениями и далее, и позиции сторон будут меняться по ходу переговоров.

Какой будет результат, я не готов предсказать.

Российская сторона рассматривает, по крайней мере, по заявлениям части спикеров, что более низкие цены возможны только в случае углубления интеграции Белоруссии и России, а белорусская сторона всегда обращала внимание на то, что у нас уже есть договоры по интеграции, и они должны исполняться. И эта позиция, которая не находила простого решения. И всегда в конкретный момент принимались решения, чтобы двигаться дальше.

• Обычно у нас до 31 декабря нет договорённостей, мы вступаем в Новый год, и в самый последний момент из офиса «Газпрома» выходит белорусский посол и говорит, что мы всё-таки какой-то договорённости достигли.
• Думаю, что будет что-то такое и сейчас.
• У нас были года, когда договорённости не было, она появлялась где-то в феврале-марте, такое тоже возможно.

Значительная часть официальных российских лиц говорит о том, что только в случае углубления интеграции они готовы рассматривать какие-то вещи.

Россия называет это дотированием и содержанием Белоруссии, а белорусская сторона, особенно в период конфликтной ситуации, то есть с начала этого года, говорила о том, что это были обычные кредиты, а кредит не является дотированием, а низкие цены предусмотрены равными условиями хозяйствования, а это обычные условия для Таможенного союза. Поэтому тут политические интерпретации сторон очень разные.

Но в ситуации, когда Александр Лукашенко ослаблен после 9 августа, когда можно говорить о том, что он сохранил власть, но потерял легитимность, он, наверное, готов будет многое уступить.

Но для России не выгодна ситуация, когда договор об углублении интеграции может быть поставлен под сомнение из-за того, что его подписал руководитель, которого не поддерживает народ. То есть тут договор может быть поставлен под сомнение.

Об этом и говорила экс-кандидат Тихановская, что договора, подписанные Лукашенко, любая новая власть будет ставить под сомнение.

И в этой ситуации для России было бы выгоднее дождаться транзита власти по любому из вариантов. Например, Путин поддержал вариант конституционной реформы с последующими выборами парламента.

Очевидно, он рассчитывает на то, что в парламенте по новым конституционным правилам может возникнуть большая пророссийская фракция, и это будет каким-то гарантом исполнения договорённостей.

Такие варианты, наверное, более приемлемы, чем заключение какого-то договора об углублении интеграции, когда в Белоруссии не закончили протесты и когда эти договора могут ставиться под сомнение.

А пока политический кризис не завершился, эти договора могут ставиться под сомнение».

Обращаем ваше внимание что следующие экстремистские и террористические организации, запрещены в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).

Дело о заговоре против Лукашенко. Трудно натягивать сову на глобус — Сильные новости

• Правда, при этом Песков, выступавший в программе «Большая игра» на «Первом канале», вынужден был признать, что насчет осведомленности президента США Джозефа Байдена о подготовке покушения на Лукашенко «каких-то точных индикаций нет, и вряд ли они могут быть».
• Однако это не помешало пресс-секретарю Путина сделать вывод, что такой «объем заговора», в частности план блокировать энергосистему целой страны, невозможен «без помощи или без поручения „государства Икс“».
• При этом, судя по фильму «Убить президента», все выводы о возможностях заговорщиков отключить энергосистему Беларуси основаны на одной реплике американского юриста Юрия Зенковича в московском ресторане — реплике, которая (особенно если учитывать натуру Зенковича) вполне могла быть бравадой, пусканием пыли в глаза.

Искусственные страсти

Примерно такая же степень обоснованности и у других страшилок, которые сейчас в ходу у белорусского и российского начальства, а также их пропагандистских рупоров, в связи с «делом о госперевороте».

Но это очевидно не смущает авторов громких заявлений — от белорусских пропагандистов до Путина, который манипулятивно вплел эту историю в ткань антизападной риторики, выступая с посланием Федеральному собранию.

В этом-то и соль: «заговор пикейных жилетов» оказался роскошным подарком правящим верхушкам двух авторитарных стран, по уши влезшим в конфронтацию с Западом, и прежде всего США. Столько было абсолютно голословных заявлений о коварных планах Вашингтона, а тут — вот вам конкретные персонажи, часть из которых имеет американское гражданство, и их действительно радикальный треп.

Да, но он так и остался трепом, причем априори не мог перерасти в нечто большее, поскольку, как выясняется из фильма, белорусские спецслужбы вели Зенковича еще с августа прошлого года, когда он приезжал из-за океана на историческую родину. О готовых на мятеж офицерах, четырех-пяти батальонах и прочем якобы реальном потенциале заговора эмигранту с самого начала вешал лапшу на уши сотрудник КГБ, выдававший себя за настроенного против режима влиятельного офицера Ивана.

Иначе говоря, никаких возможностей воплотить свои намерения фигуранты дела не имели и иметь не могли. Поэтому все пропагандистские страсти-мордасти на тему того, сколько крови могли пролить пушкинист Александр Федута и его подельники, выглядят абсолютно искусственными, вымученными.

А теперь показываем эмблему цру, и покрупнее

Между тем фильм «Убить президента» насквозь пронизан мыслью о зловещей руке Вашингтона. Хотя никаких настоящих доказательств не приводится.

Напротив, в одном из эпизодов Зенкович обещает «Ивану», который, играя роль, выуживает из собеседника инфу о покровителях: «Я найду выход на Лэнгли» (синоним ЦРУ). Думающий зритель здесь сделает однозначный логический вывод: так может говорить лишь тот, кто на момент разговора с ЦРУ не связан.

В другом эпизоде тот же Зенкович отмечает, что если о замыслах их компании узнают американские власти, то упекут всех лет на тридцать в тюрьму. Неужели стал бы так говорить тот, кто чувствует себя под надежным прикрытием спецслужб США?

Наконец, в череде продемонстрированных в фильме признаний на допросах (хотя и признание в такой обстановке не обязательно есть истиной) тоже нет речи о патронаже со стороны ЦРУ.

Голый вассер в плане доказательств авторы фильма пытаются компенсировать через показ крупняком раз за разом эмблемы ЦРУ, правительственных зданий США. Короче, старательно выполняют задачу связать «заговор пикейных жилетов» с официальным Вашингтоном и его спецслужбами, хотя задача эта явно неблагодарная.

Политический обозреватель Павлюк Быковский в комментарии для Naviny.by обратил внимание на то, что в качестве эксперта в фильме фигурирует такая «неоднозначная фигура», как журналист Владимир Чуденцов, отбывающий срок лишения свободы за хранение наркотиков и распространение порнографии.

Действительно, что он может знать о намерениях и действиях заговорщиков, относящихся к 2020–2021 годам, если сам попал за решетку еще в 2019-м?

Также непонятно, из каких источников черпал свои сенсационные сведения историк, выходец из спецслужб Станислав Князев.

В фильме он утверждает, что «фонд Сороса выделил 500 млн долларов» (судя по контексту, на дестабилизацию обстановки в Беларуси), что сценарий заговора был подготовлен спецслужбами США и что устранить Лукашенко первоначально хотели с помощью 150 внедорожников с крупнокалиберными пулеметами. Последнее заявление вызвало гомерический хохот и волну мемов в соцсетях.

Создается модель осажденной крепости

В общем, с аргументацией слабовато. Зачем же высокое начальство и пропаганда с таким упорством натягивают сову на глобус?

«Сегодня белорусские власти искусственно создают модель осажденной крепости. Это единственный способ выживания режима, когда он оказался в изоляции — и внутренней, и внешней. История с заговором очень хорошо ложится в эту модель», — отметил в комментарии для Naviny.by эксперт аналитического центра «Стратегия» (Минск) Валерий Карбалевич.

Он напомнил: руководство режима с августа прошлого года твердило, что за бурными событиями в Беларуси стоят козни США и его сателлитов — и вот якобы найдено подтверждение. На фоне того, что заговор против Лукашенко инспирирован, по версии Минска, самой могущественной страной мира, в пиаровском плане «как бы вырастает и масштаб самого Лукашенко».

Быковский, со своей стороны, подчеркивает, что в истории с заговором белорусские власти «сыграли в пас с Путиным», который использовал этот кейс «для ответки Байдену: Ты убийца! — Нет, ты убийца!»

Речь о том, что некоторое время назад американский президент назвал российского руководителя убийцей — и вот теперь получает ответный пиар-удар: а ты же ведь сам хотел убить Лукашенко!

«На горизонте вырисовывается постлукашенковская эпоха»

По мнению Быковского, фильм «Убить президента» рассчитан на не искушенную в политике публику, которая может не заметить многих пропагандистских манипуляций. Карбалевич считает, что фильм способен лишь укрепить адептов Лукашенко в их позиции, а вот его противники рассказанному с экрана не поверят.

Карбалевич обращает внимание и еще на одно важное следствие шумихи вокруг «дела о госперевороте»: «Вопрос о заговоре власти как бы сами поставили в повестку дня. Сам Лукашенко раз за разом рассуждает, что будет, если его убьют, то есть переводит тему в практическую плоскость».

По мнению собеседника Naviny.by, «это продолжение истории, когда Лукашенко был с автоматом. Это картинка обреченности. Вот такую парадигму помимо воли властей внушают эти фильмы».

Аналитик напоминает о намерении вождя политического режима издать декрет, чтобы в случае его гибели полномочия переходили к Совету безопасности: «Фактически ведь речь идет о политическом завещании Лукашенко. На горизонте вырисовывается постлукашенковская эпоха».

Таким образом, бурный пиар властей на тему «заговора под эгидой Вашингтона» вызывает совершенно не те эффекты, на которые был рассчитан. Причем и среди сторонников Лукашенко наверняка есть достаточно трезвомыслящие люди, которым видны белые нитки этого дела.

А главное — власти помимо своей воли укрепляют аудиторию в мысли, что Лукашенко — уходящая натура.

Система же, которую сконструировал первый президент, слишком заточена под него, чтобы уцелеть потом.

Да, путь перемен, скорее всего, окажется долгим и тернистым. Но когда-нибудь новые поколения белорусов будут хвататься за голову, изучая образчики госпропаганды 2021 года: неужели нашим отцам и дедам такое втюхивали на полном серьезе?

Павлюк Быковский: Ответ пропагандистским манипуляциям — правда

Засилье российских телеканалов у нас очевидно. В последние месяцы отдельные СМИ соседней страны начали информационную войну против Беларуси, рисуя мифический разгул русофобии, обвиняя руководство страны в смычке с «белорусскими бандеровцами». В общем, и нас начали обрабатывать по «украинскому сценарию»…

Как противостоять агрессивной пропаганде? Что могут сделать для укрепления информационной защиты государства негосударственные СМИ, гражданское общество?

На вопросы «Свободных новостей плюс» отвечает белорусский медиаэксперт Павлюк Быковский.

— Справедливо ли, что отечественное медиапространство сравнивают с матрешкой: якобы белорусское общественное мнение находится под колпаком российской пропаганды, а внутри — белорусские государственные СМИ, меньшие по размерам и влиянию, и совсем маленькую часть занимает негосударственная пресса?

— Эта метафора не совсем адекватна. Национальные телеканалы ретранслируют россиян, но пристально следят за контентом. И если что, то особо церемониться не станут — вспомните попытку НТВ показать фильм «Крестный батька»…

— Трагический опыт Украины показал: информационная безопасность имеет, возможно, не меньшее значение, чем укрепление обороноспособности государства. Попытались власти отреагировать на информационные угрозы с востока в новой редакции закона о СМИ?

— Министр информации Лилия Ананич прямо обращала внимание депутатов: видите, какая ситуация складывается вокруг Беларуси? С другой стороны, сами поправки в закон не дают особых возможностей для разруливания ситуации, за исключением того, что Мининформ получило право блокировать все сайты, вне зависимости от доменной зоны. Этот инструмент достаточно мобильный и предоставляет широкие возможности для применения. Однако такая норма носит явно недемократический характер, ведь решение о блокировке принимается не по решению суда.

Другой вопрос, что более двух третей белорусского интернет-трафика идет через российские шлюзы. Многие российские ресурсы, социальные сети у нас очень популярны, поэтому их «нейтрализация» может быть негативно воспринята белорусскими гражданами.

— В последнее время ряд СМИ восточной соседки начал «отрабатывать» Беларусь фактически по украинской схеме, раздувая тему «вышиванок», рисуя мифический разгул русофобии и обвиняя власти в смычке с «белорусскими бандеровцами». Что противопоставить такой пропаганде?

— На мой взгляд, это делают в России маргинальные ресурсы — тот же «Регнум». Он не массовый, обслуживает часть российской элиты, которая пытается влиять на политику постсоветских стран.

«Регнум» проявляет большую активность в странах Балтии, был очень энергичен в Украине, и все же его позиция в отношении Беларуси удивляет. Обвинения в «литвинском национализме», в «вышиванизации» — большое преувеличение.

Но если эти сигналы будут подхвачены более серьезными российскими ресурсами, тогда действительно столкнемся с проблемой…

Я не вижу, как этому можно противостоять. Однако коль речь идет о манипуляции — ответом на нее должна стать правда. Смотрите, например, ведь и у русских есть одежда с национальным орнаментом — это тоже «вышиванка», только русская!

С другой стороны, ряд публикаций о якобы злонамеренных действиях белорусского руководства или же о стремлении белорусской оппозиции в НАТО могут стать раздражающим фактором для российских элит.

— Безусловно, наибольшее влияние на общественное сознание оказывают телеканалы. Как подтолкнуть белорусское руководство к ограничению влияния российских «кнопок»?

— Я думаю, что пока наша «вертикаль» не воспримет их действия как опасные, никто не будет ограничивать вещание на Беларусь. Однако на последней пресс-конференции Александр Лукашенко упомянул, что имел разговор о негативных телепрограммах.

Если изменится градус недовольства российскими каналами, власти могут убрать их из сети вещания совсем или же «нейтрализиуют» только новостные и аналитические программы. Примерно так произошло с каналом ОНТ, который изначально вещал под девизом «Не вместо, а вместе». Сейчас канал полностью заменяет Первый российский, и это не вызывает никакого недовольства у аудитории.

— Что могут сделать для укрепления информационной защиты государства гражданское общество в условиях, когда оно загнано в гетто?

— Нужно выходить из гетто. Гражданское общество имеет возможность заниматься просветительством, повышением уровня медиаграмотности, некоторые структуры пытаются это делать. Недавно портал nastaunik.

info перевел на белорусский язык анимационный ролик Деймона Брауна «Как найти правду в новостях»: он учит детей правильно воспринимать информацию и объясняет, почему нельзя черпать информацию только из одного источника.

Как видите, определенные возможности у гражданского общества есть.

«Россия, пошла вон» или «Россия, помоги»: Что говорят белорусы о Москве и Путине — Свободная Пресса

В Белоруссии появилась видеозапись того, как местного журналиста оскорбляет толпа протестующих.

Авторы видео сообщают, что репортаж вела съемочная группа белорусского телевидения. Тем не менее, к корреспонденту обращались как к представителю русского телеканала и пытались оскорбить через него всю Россию.

Вот только несколько фраз из тех, что кричали протестующие, и которые можно написать в СМИ: «убийцы, пошли отсюдова», «Пошел вон, Путин!», «российское животное», «отравил Навального», «рашу на парашу», «чемодан — вокзал — Россия».

Ролик получил распространение вместе с комментарием из телеграм-канала журналиста Константина Придыбайло.

«Здесь прекрасно всё: кричащие люди на грани истерики, почему-то белорусскому (!) журналисту кричат „раша тудэй“, вспомнили Путина, и какая-то бабка против него, и „отравил Навального“, российское животное, Рашу на парашу» — пишет автор канала. И подводит итог: «Мирные люди без антироссийских лозунгов. Ну, да, щас».

На видео был наложен логотип белорусского телеканала СТВ. Однако сам телеканал не рассказал о таком вопиющем происшествии.

Если посмотреть неполитические белорусские соцсети за октябрь, то окажется, что большинству белорусов неинтересно обсуждать Россию.

Там обсуждают выборы, протесты, возмущаются на силовиков или поддерживают их, зачастую разговаривают на повышенных тонах. Но тематики, связанной с Россией, практически нет.

По поводу новостей из России или о России участники белорусских сообществ тоже высказываются достаточно нейтрально: «ну, поглядим».

Даже у наиболее политически провокационных новостей в таких неполитических группах комментариев о России почти нет, а если есть, то они, скорее, нейтральные.

Новость, вышедшая в одном из самых популярных минских сообществ под заголовком «Президент Беларуси Тихановская рассказала, о чем бы говорила с Путиным» — и та не спровоцировала массовый конфликт на около российскую тематику. Вот, к примеру, что написал сторонник Тихановской:

«Просто у нас в стране бывший президент не хочет передавать власть победителю выборов, всем заливает, что он, якобы, победил. Кто-то верит в это. Россия поверила, например.»

Отметим, что в х под видео про оскорбление России и журналистов на YouTube-каналах, где оно опубликовано, антироссийские лозунги тоже не повторялись.

Но группы людей и площадки, активно осуждающие Россию, в Белоруссии действительно существуют. Одна из таких площадок — телевидение «Белсат» и его сообщества в соцсетях.